Медкомиссия во Французском Иностранном Легионе

После психотестов нас отвели на спортплощадку. Здесь волонтеры проводят почти все свое свободное время. Желающие в течение часа после еды могут сходить в туалет.
Вечером на час открыли зал с телевизором. Только французские каналы. Показывают всякую бурду с рекламой. Наше телевидение более интеллектуально. Здесь же можно спустить свои деньги на сигареты, шоколадки и кока-колу.

Перед сном нам выдали рюкзаки. В них - туалетные принадлежности, полотенце, простыни. В 22-00 отбой. Мы хитро застилаем постели, стираем носки, трусы, футболки, делаем уборку комнаты. В комнате 8 двухъярусных кроватей и железные шкафчики. Проходит капрал-шеф. Все стоят в обтягивающих казенных трусах по стойке "смирно". Капрал ищет нарушения, ругает шефа комнаты, выключает свет и уходит. Все в темноте расстилают постели и тихо пробираются в туалет.
В 5 утра подъем. Одеваемся, строимся. На улице холодно. Лужи покрыты льдом. Капрал спрашивает: "Кто хочет уйти домой? Мама, папа, Сони Плэй Стэйшн". Каждый день сами уходят 2-3 человека. Потом идем на завтрак и снова на построение. Идет разнарядка. Кого-то отправляют на разные тесты, кого-то - убирать в различных зданиях. Нераспределенные идут на спортплощадку.

Из парижской крепости де Ножент в Аубань вместе со мной приехал еще один русскоговорящий парень. Зовут его Антон. Ребенком он с родителями иммигрировал в Швецию. Там он полностью влился в западную культурную среду. Дошло до того, что дома родственники стали общаться на шведском языке. На момент поступления в Легион на английском Антон говорил лучше, чем на русском.
В общении я бы сказал, что его психика слегка заторможена. Хотя нет. Скорее, просто лишена той полноты эмоций, к которой я привык в русскоговорящей среде. Мозг Антона развит очень хорошо – быстрее всех выполнил задания на психотестах. Первое время он стеснялся своего русского происхождения и говорил всем, что швед. Попав на главную отборочную базу, Антон присоединился не к русскоговорящей группе, а к англо-говорящей.

Проведя пару-тройку дней в Аубани, Антон вместе с англоговорящим белым южноафриканцем по собственному желанию ушел на цивиль. Сломался. Знал ведь куда шел. Если есть сомнения, то надо было и не приходить. Мы спросили его, почему он решил уйти. Он нам рассказал какую-то легенду. Что в пьяной компании поспорили – сможет ли Антон пойти в Легион или нет. Спор выигран – можно возвращаться на гражданку. На мой взгляд, это блеф. Он просто не выдержал испытания армейскими буднями. Еще до ухода он все повторял, что пришел в Легион воевать, а не полы мыть. Приводил в пример шведскую армию, где он только стрелял, а за чистотой следили уборщицы. Постоянный комфорт расслабил волю солдата.
К сожалению, будни бывают не только в армии. Но и в семье, на работе, в политике. Отсутствие воли к выполнению рутины погубило не одно хорошее начинание.
Чтобы попасть в Легион, Антон уволился с работы, на которой зарабатывал в полтора раза больше, чем мог бы зарабатывать в Легионе. Таким образом, с материальной точки зрения он проигрывал. Сколько бы ни было романтики, она все равно когда-нибудь закончится. Меркантильная логика все равно победит. Рано или поздно.

Другие волонтеры не раскисли и остались в строю. После обеда - снова построение. Готовят колонну тех, кто сегодня пойдет домой. Оказывается, что много людей засыпалась на психотестах. Наверное, процентов 30%. Им ставят временный отказ на 2-4 месяца и отправляют на гражданку.

Тех, кто успешно прошел психотесты, посылают на медосмотр. Здесь проверяют рост, вес, давление, зрение, мочу, строение скелета, слух; делают терапевтический осмотр, печатают кардиограмму; задают вопросы по истории болезней и просто по биографии, мотивам поступления в легион. Если врач в чем-то сомневается, то в течение нескольких следующих дней везут в военный госпиталь Марселя для целевого педантичного обследования. Еще на медосмотре в Лилле мне сделали отметку о работе сердца. А в Аубани изменился мой вес (набрал 5 кг) и зрение. Во время исследования зрения капрал громко ругается по польски, это действует на нервы и сказывается на результатах исследования. Меня неделю возили по госпиталям и в конце концов постановили, что со здоровьем все в порядке. А в целом на медкомиссии завалилась примерно треть дошедших туда волонтеров. Кто завалился на медкомиссии, тот после следующего обеда попал в колонну отправляющихся по домам. Обычно с окончательным отказом.
Кто успешно прошел медкомиссию, тот идет сдавать спортивный тест. Тест Купера. Бег 2800 метров за 12 минут. Бегают утром. Где-то 20% не пробегают. Их после обеда выкидывают на гражданку. С временным отказом. Остальным делают вакцину от воспаления легких.

Гестапо во Французском Иностранном Легионе

После этого идет тест "гестапо" - собеседование с офицерами безопасности. Здесь берут отпечатки пальцев. Разговор обычно идет на родном волонтеру языке. Очень подробно расспрашивают о биографии, мотивах поступления в легион, составе семьи, увлечениях. Подробно изучают вещи, которые Вы принесли в легион. На следующий день похожие вопросы задает другой офицер. И затем следует короткий разговор с председателем комиссии по отбору. Через переводчика. Вопросы те же, плюс какой-то роковой. Например: "Готовы ли Вы умереть за Францию?", "Готовы ли Вы воевать против своей страны?" или "Что Вы хотели бы сейчас спросить о легионе?".

Ответ, наверное, не должен быть банальным. Он должен содержать какой-то признак мысли. Я ответил просто. Возможно, поэтому в последствии и вылетел. После "гестапо" выгоняют еще несколько человек, которые давали противоречивые ответы на вопросы. С окончательным отказом.

Дальше >>